— Да вроде нет…
— Значит, ПОДРАЗУМЕВАЛ, черт меня подери!!! А сейчас у нас война!!! И распорядитесь катер к трапу подать, мне еще на «Корейце» такой же разговор предстоит. Да, само собой, не задействуйте в аврале кочегаров «Варяга» и орудийную прислугу. Попробуйте справиться силами команды «Сунгари», севастопольцами, корейцами, что у нас на борту, и палубными матросами. Им в бою особо делать нечего будет, пусть сейчас поработают.
Так, теперь надо придумать, как объяснить Беляеву, почему я ему вчера не растолковал про экранирование бортов парусами. Честно сказать, что вчера об этом совершенно забыл? Потеря авторитета командира, как говаривал полкан на военке, самое страшное, что может с этим самым командиром быть. После группового изнасилования подчиненными, да, юморок-то у него того, казарменный… Вроде правда, если судить по собственным впечатлениям, особенно последним, в шкуре Руднева. Сказать, что только что придумал? Это тоже не фонтан, командир должен заранее знать, что случится с вверенными ему силами. Сослаться на то, что было не до этого, не хотел нервировать японцев, торчащих на рейде, чтобы не спровоцировать стрельбу (отмазаться, короче, честно говоря), а сейчас впереди еще полдня, как раз успеваем? Гм… А вот это может и прокатить…
Итак, «Корейца» пронесло (отперфорированный осколками борт, заливаемый через осколочные пробоины форпик, два члена расчета левой носовой восьмидюймовки убиты осколками на месте, еще трое ранены, плюс куча оспин на щите орудия, пара из них сквозных — это так, мелочи жизни). Вернее, пронесло «Асаму», причем по полной — очередной снаряд из двухорудийного (интересно было бы СЕЙЧАС посмотреть на выражение лица старшего офицера!) залпа восьмидюймовок «Корейца» все же попал в носовую башню! Пробить броню, правда, ему не удалось, но и просто встряски должно хватить для хотя бы временного вывода башни из строя. Малейшей перекос на катках, самый мелкий осколок под мамеринец — и попробуй проверни эту махину! То же самое относится и к вертикальному наведению орудий, затворам, а про тонкую механику прицелов и дальномеров после такого сотрясения вообще лучше помолчать. Минут так …надцать, свободных от восьмидюймового душа, у «Корейца» есть. Если кормовая башня не оживет, конечно… На напряженно ожидавшем залпа кормовой башни «Корейце» не могли знать, что мина, поставленная с катера и взорвавшаяся практически прямо под ней, намертво заклинила элеватор. Сейчас на «Асаме» в полной темноте, кормовая динамо-машина тоже не пережила сотрясение от взрыва, в заливаемых погребах расчеты пытались вручную подать на несколько палуб вверх тяжеленные пороховые заряды.
Беляев на «Корейце», не дождавшись залпа с «Асамы» и понадеявшись, что с нее пока хватит и ретирадной шестидюймовки, решил обратить благосклонное внимание главного калибра на «Чиоду». Подождав минуту, требуемую для перезарядки восьмидюймовок, канонерка дала полный ход и, не прекращая обстрела «Асамы» всей мелочью правого борта, решительно направилась в обход ее корпуса в сторону «Чиоды». При этом ретирадная шестидюймовка пару раз в минуту посылала горячий сорокакилограммовый привет то в непонятно почему молчащую кормовую башню, то в уже развороченный каземат. А иногда просто туда, где расчету показалось подозрительное шевеление. В момент, когда нос «Корейца» высунулся из-за кормовой оконечности «Асамы», Беляев отдал приказ рулевому — лево на борт до упора и машине полный назад. На короткую секунду канонерка замерла.
На «Чиоде» за прошедшие с момента торпедирования «Асамы» пять минут успели более-менее разобраться в ситуации и подготовиться к стрельбе, но вместо того, чтобы расклепать якорную цепь, стали штатно ее выбирать. Действительно, чего дергаться-то? Корабль прикрыт от неприятеля и неприятностей одним из самых лучших броненосных крейсеров мира, мощи и защиты которого должно вполне хватить на то, чтобы раздавить и «Варяга», и «Корейца». Поэтому канлодка застала крейсер противника хоть и готовый к бою и с разведенными парами, но не на ходу. Еще минута ушла у удивленных дальномерщиков и артиллеристов «Чиоды» на определение расстояния до высунувшегося из-за «Асамы» и непонятно почему еще ей не потопленного «Корейца» и наводку на него орудий. Так что первый залп (четвертый залп «Корейца» в бое при Чемульпо) по «Чиоде» удалось сделать в полигонных условиях. Было зафиксировано одно попадание, аккуратная дырочка в борту на метр выше ватерлинии, при любом движении «Чиоды» грозившая затоплением угольной ямы — не смертельно, но полного хода лучше не давать. Орудие, расположенное над местом попадания, выведено из строя. Второй снаряд лег недолетом. Если цель находилась на дистанции десять-пятнадцать кабельтовых, русские комендоры довоенной выучки мазали редко и показывали процент попаданий выше, чем их японские коллеги. Проблема только в том, что японцы до войны учились стрелять и на большие дистанции, поэтому, когда время предъявило новые требования и дистанции реальных морских боев выросли до тридцати-сорока пяти кабельтовых, лучшие результаты всю войну стабильно показывались именно японцами. Но бой при Чемульпо в новой редакции для «Корейца» проходил на ЕГО дистанциях и под его диктовку. Старые, недостаточно дальнобойные и скорострельные для современного боя пушки? Зато калибр почти в два, а вес снаряда в четыре раза больше, чем у «Чиоды»! Кстати, о «Чиоде», ответный залп, одно попадание, снесена и без того обрезанная фок-мачта «Корейца», осколками на мостике убиты рулевой и марсовый, тяжело ранен сигнальщик и пара человек из расчета правой 107-миллиметровки, легко ранены практически все находящиеся на мостике, включая командира. Руль не поврежден, машинный телеграф тоже. С учетом предыдущих попаданий «Асамы» «Кореец» потерял убитыми и ранеными уже более двух десятков человек. Пусть половина легкораненых была способна выполнять свои обязанности, еще пару залпов, и надо будет думать о том, как топить канлодку — красиво, с тараном «Асамы» или тихонько, но стратегически более противно для неприятеля — поперек фарватера, рядом с «Сунгари». Впрочем, пока стреляют восьмидюймовки — вперед!